– Главы книги объединены в несколько тематических блоков (например, «Инициатива женщин в римской политике» и «Политическая инициатива за пределами Рима»), но альтернативных способов их группировки множество. Например, одни авторы рассматривают инициативу республиканских должностных лиц (монетные триумвиры, плебейские трибуны, консулы, диктаторы, интеррексы) и принцепсов эпохи Империи. В центре внимания других – инициатива отдельных представителей элиты, которые не обладали публичной властью, не занимали никаких должностей. К таковым априори относились, например, влиятельные матроны. Наконец, третья группа глав концентрируется на анализе коллективных акторов, инициативе целых групп, таких как сенаторы, «народ», солдаты, провинциалы. Как видно из этого перечня, мы постарались дать «репрезентативную выборку» тем, хотя монография легко могла бы быть расширена в несколько раз.

– Мы и сегодня сталкиваемся с тем, что не можем описать функционирование наблюдаемых нами в режиме реального времени политических систем, анализируя только институты, правила и процедуры. При изучении истории античной римской государственности исследователи стараются учесть возможно большее число факторов, влиявших на развитие ситуации. Акцент на рассмотрении политической инициативы – попытка предложить еще один способ совместить анализ публично-правовых, институциональных аспектов (никто ведь не отменял важность законодательной инициативы) с изучением широкого круга феноменов живой и богатой политической культуры, каковой была политическая культура Рима на рубеже эр. Во Введении я делаю попытку сформулировать ряд вопросов, которые пока не оказывались в центре исследовательского внимания. Среди них следующий вопрос: как сами античные авторы описывают то, что мы называем «политическая инициатива»? Ясно одно: римляне (и, конечно, греки) интересовались этим феноменом не меньше нас и выработали богатый инструментарий его описания. Последний включал, например, термин auctoritas, обозначавший неформальный «политический вес» и тесно связанный как раз со способностью предлагать на рассмотрение новые решения, выступать в роли auctor – инициатора. Авторы монографии активно применяют терминологический анализ, но это лишь один из подходов, используемых в книге.

– Так, например, Александр Якобсон, соглашаясь с тем, что в Римской республике «формальная» (прежде всего, законодательная) инициатива признавалась только за должностными лицами, обращает внимание на ряд эпизодов, в которых то, что выглядело как инициатива республиканских должностных лиц (особенно плебейских трибунов), в свою очередь, оказывалось реакцией на первоначальную неформальную инициативу рядовых граждан. При этом члены политической элиты, реагируя на «запросы сограждан» в попытках заполучить их поддержку, сами вносили значительный вклад в то, какое именно предложение будет в итоге внесено на обсуждение в сенат и предложено на голосование в народном собрании. Таким образом, противоречивые и не всегда ясно сформулированные чаяния массы граждан могли действительно повлиять на формирование повестки дня, но происходил сложный процесс столкновения первоначальных идей, разработки конкретных предложений в ответ на них, а затем реакций уже на эти последние.